В начале и в конце раздела «Хайей Сара» («Жизнь Сары») упоминается слово «жизнь», подобно разделу «Вайехи», в начале и в конце которого также появляется слово «жизнь». Но на самом деле оба эти раздела связаны с темой смерти: в нашем случае повествование начинается со смерти Сары и заканчивается рассказом о последних годах жизни Авраама и о смерти его и Ишмаэля. А раздел «Вайехи» начинается с рассказа о предсмертных распоряжениях Яакова и о его кончине, а заканчивается смертью Йосефа. Но, в сущности, в центре раздела стоят супружеские отношения, которые также называются жизнью: «Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, все дни суетной жизни твоей, которую дал тебе (Бог) под солнцем на все суетные дни твои, ибо это – доля твоя в жизни и в трудах твоих, над которыми трудишься под солнцем» (Экклезиаст, 9:9). Это и супружество Авраама и Сары, после смерти похороненных бок о бок в Пещере Махпела, и особенно супружество Ицхака и Ривки.
Раздел начинается со смерти Сары в Кирьят-Арбе – Хевроне. «И пришёл Авраам – (вероятно, из Беэр-Шевы, где он проживал) – скорбеть по Саре и оплакивать её», но после этого ничего не говорится о плаче. Писание рассказывает лишь о переговорах между Авраамом и сынами Хета относительно захоронения Сары (что касается слова, обозначающего надгробную речь, «эспед», бросается в глаза сходство со словом «потеря», эфсед, возможно потому, что каждая надгробная речь повествует о том, сколько мир потерял из-за этой смерти. Также непонятно, почему Авраам настаивает на покупке Пещеры Махпела за полную стоимость, не соглашаясь получить её в подарок, как ему изначально предлагают. Кроме того, имя продавца – «Эфрон» слишком напоминает о слове «афар», «прах», указывающем на стихию земли, чтобы мы могли игнорировать это сходство.
Кроме того, все дни пребывания Авраама в земле Ханаанской он жил в шатрах и не удосужился купить участок земли для постоянного проживания, в частности, когда проживал в Элоней-Мамре (так когда-то назывался Хеврон). Прямо говорится: «И он сидит у входа в шатёр из-за дневного зноя» (Берешит, 18:1). В отличие от него, Лот построил дом в земле Ханаанской (в Содоме): «И жители города, люди Содома окружили дом» (Берешит, 19:4). Почему же Авраам еще при жизни Сары не побеспокоился о покупке участка земли для погребения и почему он ждал её смерти, чтобы купить гробницу? Ведь задержка с похоронами считается бесчестием для умершего, а кто знает, сколько времени продлятся переговоры, и согласятся ли продать вообще? Непонятно также, почему сразу после похорон Авраам возвращается в Беэр-Шеву и не остаётся в Хевроне рядом с местом захоронения жены. И где находился в это время Ицхак? В рассказе о погребении его матери он ни словом не упомянут!
Далее описывается история посланничества Элиэзера, раба Авраама, которому поручается найти невесту Ицхаку. История эта рассказывается дважды: вначале нам сообщается, как всё было на самом деле, а затем мы слышим передачу уже известных нам событий из уст Авраамова раба, рассказывающего о них семье Ривки. Между этими двумя историями есть существенные различия, которых мы коснёмся позже. В рассказе о поездке Элиэзера явно проявляется нежелание Авраама найти для своего сына жену из ханаанейцев, «в среде которых я живу». Возникает вопрос: ведь когда Авраам посылает Элиэзера, он находится в Беэр-Шеве, в земле филистимлян, а филистимляне происходят не от Кнаана, а от Мицраима (который не был проклят), брата Кнаана. Почему же он не хочет поискать сыну жену среди дочерей филистимлян? И почему он говорит, что живёт среди ханаанейцев – ведь в то время он жил среди филистимлян?
Интересно также, что Ицхак сязан с местом Беэр-Лахай-Рои, находящимся у источника, на дороге в Шур, между Кадешем и Бередом. Видимо, это место неподалёку от Беэр-Шевы, где жил Авраам; по крайней мере, они оба находятся в Негеве («А Ицхак пришёл из Беэр-Лахай-Рои, а жил он в земле Негев»). Оттуда вышел Ицхак, когда его впервые увидела Ривка, и там он жил долгое время после смерти Авраама – вплоть до того времени, когда голод не вынудил его переселиться в страну филистимлян. Почему же его притягивает именно то место, где некогда Божий ангел открылся Агари, бежавшей из Хеврона от своей повелительницы, и сообщил ей о великом будущем Ишмаэля? Почему он не жил рядом с отцом в Беэр-Шеве или в районе могилы матери в Хевроне?
Непонятно также, почему Авраам, воздвигнув жертвенники в Шхеме, Бейт-Эле и Хевроне (не говоря уже о том алтаре, который Господь повелел ему соорудить на горе Мория), не воздвигает жертвенник также и в Беэр-Шеве. Вместо этого он сажает тамариск, призывая имя Господне. Зато его сын, Ицхак, возвёл алтарь в Беэр-Шеве – это единственный жертвенник, сооружённый Ицхаком.
Чтобы ответить на все приведенные выше вопросы, следует вернуться назад и рассмотреть все перемещения Авраама по земле Ханаан.
Всевышний приказывает Аврааму пойти в землю Ханаан. Придя туда, он строит жертвенник в Шхеме, затем продолжает свой путь, доходит до Бейт-Эля, строит жертвенник и собирается там остаться, но голод вынуждает его перебраться в Египет. Из Египта он возвращается в Бейт-Эль, и, кажется, собирается там поселиться. Но после того как Авраам расстаётся с Лотом, Бог обращается к нему с повелением – «Встань и ходи по земле этой вдоль и поперёк», ничего не сообщая о времени для отдыха. Из этого Авраам делает вывод, что ему следует вести кочевую жизнь, живя в шатрах. Он не может постоянно проживать в каком-либо месте, не может купить поле и построить дом. И поэтому далее написано: «И передвинул Аврам свои шатры, и пришёл, и поселился в дубравах Мамре, что в Хевроне; и построил там жертвенник Господу». То есть Авраам оставляет Бейт-Эль и переезжает в Хеврон, где продолжает жить в шатрах и строит там жертвенник Богу. Но после того как были разрушены Содом и Гомора, – «направился оттуда Авраам на юг страны, и поселился между Кадешем и Шуром; и стал жить в Граре» (Берешит, 20:1), то есть он оставил землю ханаанеев и переселился в землю филистимлян. Возникает вопрос – почему он это сделал, почему покинул район, населённый ханаанеями? Почему он больше не живёт среди них, но свою жену Сару хоронит в Хевроне, в том месте, где проживали ханаанеи, и где впоследствии будет похоронен он сам? Ицхак с момента рождения живёт в земле филистимлян, и покидает её только когда направляется в землю Мория, где он чуть не был принесён в жертву, и когда хоронит своего отца. Даже ради похорон матери он не приходит в землю, населённую ханаанеями. И только незадолго до своей смерти он переселяется в Кирьят-Арба, то есть в Хеврон, и туда к нему, после возвращения из Харана, приходит Яаков со своими сыновьями.
Можно объяснить это так: Авраам был человеком, стремившимся творить добро. Он приходит в Ханаан, в землю, сильнее всего погружённую в грубую материальность, чтобы распространять там слово Бога. Войдя в эту землю, он, прежде всего, оказывается в Шхеме (Шхем находится на пути, идущем из Харана, поэтому Яаков, возвращаясь из Харана, тоже сначала попадает в Шхем) и там ему впервые открывается Господь, (а не только Его речение, как это было в Харане, когда Он приказал Аврааму идти в землю Ханаан), поэтому он строит там жертвенник «Господу, Который явился ему». Но его цель – прийти в центральную часть земли Ханаана, расположенную между Бейт-Элем и Айем. (Когда Яаков направляется в Харан, он тоже останавливается там и, увидев во сне лестницу, поднимающуюся от земли до неба, понимает, что там находятся Небесные врата – что это место имеет центральное значение для исправления земли Ханаан.) И также, когда Йеошуа входит в землю Израиля, сразу после захвата Иерихона, называемого «замком земли Израиля», он первым делом отправляется на завоевание Ая, расположенного рядом с Бейт-Элем. Очевидно, что это важное место в центре земли Израиля, с которого начинается как духовное завоевание (ведь это место, в котором Авраам строит жертвенник Господу, и призывает имя Господне, в то время как в Шхеме он только строит жертвенник, но не призывает имя Господа), и также в этом месте Яаков устанавливает камень и даёт обет Господу), так и физическое завоевание во времена Йеошуа. И, наоборот, духовное падение и потеря земли Израиля начинается с того, что Йероваам сын Невата устанавливает там золотого тельца. И поэтому, когда Авраам возвращается из Египта, он идет в это место, в Бейт-Эль, и не останавливается в Хевроне, лежащем на пути.
В этом же месте Авраам расстаётся с Лотом, ведь спор между пастухами Лота и Авраама мог привести к осквернению Божьего имени в глазах ханаанеев и призеев, населяющих эту местность, и лишить смысла все действия Авраама, направленные на распространение знаний о едином Боге среди проживающих там народов.
После этого Господь обращается к Аврааму, повелевая ему обойти эту землю вдоль и поперёк. И тогда Авраам приходит в Хеврон, воздвигает там алтарь и остаётся в тех краях до разрушения Содома.
Тогда Авраам понимает, что хананеи пали слишком низко, и их уже не исправить. Поэтому перед рождением Ицхака он решает перебраться в страну филистимлян, чтобы испорченность и пороки ханаанейского населения не оказали дурного влияния на его сына. Филистимляне же происходят не от Ханаана, но от Мицраима, который, в отличие от Ханаана, не был проклят Ноахом. Филистимляне не пали так низко, как ханаанеи, а поскольку центральным качеством Ицхака, как то следует из данного им Богом имени (см. об этом в комментарии к предыдущему разделу), является богобоязненность, его надо было воспитывать в совсем иной духовной атмосфере, нежели та, что царила в ханаанейском обществе. На Авраама она не влияла, но ребёнку, особенно такому, как Ицхак, могла повредить.
Ведь Авраам вырос в семье язычников в Ур-Касдиме, он уже научился преодолевать языческую скверну. Но Ицхак предназначен для жизни в святости, и всякое столкновение со скверной может причинить ему вред. Поэтому Сара требует изгнать Ишмаэля, как только он начинает дурно влиять на Ицхака, и Господь говорит Аврааму: «…слушайся голоса её (Сары), ибо в Ицхаке наречётся род тебе» (Берешит, 21:12), – ибо Ицхака необходимо беречь как зеницу ока.
Ицхак был склонен к уединённым размышлениям о Боге, и поэтому он ищет место, наполненное святостью. В стране филистимлян это Беэр-Лехай-Рои, где незадолго до рождения Ишмаэля Агари открылся Божий ангел. Туда переносит Ицхак свой шатёр после смерти Авраама, но пока Авраам жив, он находится рядом с ним и Сарой, в Беэр-Шеве, время от времени отправляясь в Беэр-Лахай-Рои для уединения и молитвы.
Но Аврааму известно, как сильна материальность страны Израиля, находящая своё полное выражение в ханаанейском обществе, а его миссия заключается в её исправлении. Поэтому он возводит алтари именно в тех краях, а не в Беер-Шеве, в стране филистимлян. Поэтому же Сара перед смертью отправляется в Хеврон, чтобы умереть именно там, дабы её могила стала первым владением в этой стране Авраама и его потомков. И Авраам приобретает ей могилу, только приехав в Хеврон после её смерти, ибо только со смертью кончается действие повеления «Иди», и дозволяется приобрести участок земли в стране Израиля. Сначала хиттийцы хотели отдать ему в дар пещеру Махпела только для захоронения Сары – «В лучшей из гробниц наших похорони умершую твою…» – но не для приобретения в собственность грядущим поколениям его потомков, не для могил его самого, Ицхака, Яакова и их жён.
Поэтому Авраам настаивает на покупке могильного участка, не удовлетворяясь возможностью похоронить там одну лишь Сару. Ведь он только при жизни «пришелец и поселенец», а после смерти становится постоянным жителем Хеврона на веки веков. Он покупает участок именно у Эфрона, потому что его имя словно выражает собой стихию земли, которая обладает особой мощью в закосневшем в своей материальности Ханаане и в исправлении которой и заключается его миссия в этой стране. Захоронение в ней Сары и самого Авраама освящает стихию земли, подготавливая Ханаан к последующему вступлению туда народа Израиля.
Ицхак не участвует в погребении Сары: чтобы избежать контактов с ханаанейцами, он остаётся в земле филистимлян возле Беэр-Лахай-Рои. Заботясь о сватовстве Ицхака, Авраам понимает, что Ицхаку нужна жена из одного из народов, благословлённых Ноахом: «И сказал: благословен Господь, Бог Шема… Да даст Бог простор Йефету, и да обитает он в шатрах Шема» (Берешит, 9:26-27). Таким образом, ему не подходит жена из филистимлян, происходящих от Хама, и уж тем более, из ханаанейцев, берущих начало от проклятого Кнаана, и не годятся ни дочери Ишмаэля, по их матери состоящие в родстве с Хамом (египтяне происходят от Хама), ни дочери Лота, мать которых была ханаанеянка, жительница Содома. Поэтому он говорит своему рабу Элиэзеру: «Закляну тебя Господом, Богом небес и Богом земли, что ты не возьмёшь сыну моему жены из дочерей ханаанейцев, среди которых я живу».
Приведенный стих следует понимать, как если бы он содержал в себе союз «и»: «не возьмёшь сыну моему жены из дочерей ханаанеев – И /из тех/ – среди которых я живу» – то есть, также и из филистимлян, среди которых Авраам жил в то время (в Беэр-Шеве). Поэтому Авраам посылает своего раба в тот край, откуда он пришёл, то есть в Харан, или же на свою родину – в Ур Касдим, где проживают потомки Шема, но не обязывает его, чтобы невеста была непременно из его родни. В отличие от него, Ицхак говорит Яакову взять жену из «дочерей Лавана, брата твоей матери», – ведь и родственники Авраама (Нахор и его дети и внуки) – язычники, как сказано: «На другом берегу жили предки ваши, Терах, отец Авраама и Нахора, и служили богам иным» (Йеошуа, 24:2), – и с этой точки зрения, нет разницы между ними и другими потомками Шема. Однако потомки Хама отличаются от них своими дурными нравами. Авраам просит Элиэзера привезти невесту к нему, в надежде, что в отрыве от своей семьи она изменит свои языческие взгляды, но воспитание личности – это долгий и очень сложный процесс, поэтому он не хочет брать Ицхаку невесту из ханаанейцев и филистимлян.
Поэтому раб Авраама не стремится разыскать его родственников, но останавливается в первом же городе и стоит у колодца, назначая испытание и моля Всевышнего, чтобы Он послал ему достойную девушку (а если бы Элиэзер намеревался выбрать невесту среди родственников Авраама, то пошёл бы прямо к ним в дом, подобно тому, как поступил Яаков).
Испытание, к которому прибег Элиэзер возле колодца («…скажет: пей, а также верблюдов твоих напою! - её определил Ты рабу Твоему Ицхаку»), разумеется, не случайно. Его цель – найти для Ицхака жену с подходящими духовными качествами и складом личности.
Основное качество, характеризующее Ицхака, это богобоязненность, трепет перед Всевышним. Его женой должна была стать женщина, воплощающая милосердие, которую отличали бы безмерная щедрость во всём, умение отдавать, не знающее границ. Поэтому милосердие связывают с водой, ведь вода – символ щедрости без ограничений. Так и готовность Ривки помочь не ограничивается выполнением просьбы Элиэзера: она напоила не только самого путника, но и его десять верблюдов.
Тогда Элиэзер надевает на руки Ривки браслеты: ведь он уже решил, что перед ним девушка, достойная стать женой Ицхака. Только после этого Элиэзер спрашивает, как её зовут и из какой она семьи. Из этого описания их встречи мы видим, что поиск жены для Ицхака среди девушек его семьи не был обязательным условием для Элиэзера. Узнав, что Ривка – внучка Нахора, брата Авраама, Элиэзер понимает, что эта встреча – ни что иное как чудо, явленное ему Всевышним. Его радостное открытие: «Я на пути, которым привёл меня Господь к родне господина моего», означает понимание, что это Всевышний обратил его путь в дом семьи господина. Вероятность того, что встреча произошла случайно, стремится к нулю; без сомнения, сам Всевышний пожелал, чтобы женой сына Авраама стала именно девушка из его семьи. Ицхак, в cвою очередь, направляет сына уже прямо к своим родственникам, а не вообще к потомкам Шема, потому что знает: Всевышний желает, чтобы мужчины из семейства праотцев женились на женщинах из рода Авраама.
Элиэзер, оказавшись в доме Ривки, перед членами её семьи, представляет свои поиски несколько иными, чем они были в действительности. Посланник Авраама утверждает, что его хозяин направил его прямо в этот дом, ведь здесь – его семья. «В дом отца моего и к семейству моему ты пойдёшь и возьмёшь жену сыну моему». Этот рассказ противоречит тому, что в действительности сказал Элиэзеру Авраам: «В мою землю и на мою родину пойдёшь». Элиэзер опасается, что, если родственники Ривки услышат правду, они оскорбятся и не отпустят её c Элиэзером, но потребуют от Ицхака, чтоб он приехал и поселился у них.
Поэтому раб Авраама утверждает, что господин послал его прямо к ним, своей родне; придуманное им испытание возле колодца он представляет как согласие свыше, которого удостоилась его миссия. После этого родственники Ривки не смогут противодействовать его сватовству. Он также рассказывает, что надел на Ривку браслеты не перед тем, как узнал, кто она такая, а после – когда Ривка сказала, что она из дома Нахора. Цель этой намеренной неточности всё та же – польстить семье Ривки, высказать им своё уважение и уговорить отпустить её одну в сопровождении Элиэзера в Ханаан.
В этой части нашего раздела Ривка проявляет не только милосердие, но также и инициативу, и умение принимать решения, руководствуясь собственным мнением. Когда члены её семьи спрашивают у неё: «Пойдёшь ли ты с человеком этим?», она отвечает не словом «да», означающим согласие, она говорит: «Пойду», что означает: «Я пойду в любом случае, даже если вы против моего ухода».
Ривка – это и есть та пара, которая необходима замкнутому и сдержанному Ицхаку. Она – его полная противоположность, и по основному духовному свойству (он – трепет, она – милосердие), и по отношению к материальной стороне жизни: Ицхак живёт исключительно духовной жизнью, избегая всего материального, Ривка же проявляет себя как практичная и деятельная. Все эти различия проявятся в будущем, в отношении супругов к их сыновьям, Яакову и Эсаву.
Когда Ривка в первый раз увидела Ицхака, («Пришёл он из Бэер-Лахай-Рои, а жил он в земле Негев»), она упала с верблюда, потому что сразу поняла, что перед ней святой, человек Божий. Это ощущение усиливалось ещё тем впечатлением, которое произвело на Ицхака несостоявшееся жертвоприношение, где роль жертвы всесожжения предназначалась ему самому. Облик Ицхака вызвал в ней такое благоговение, что до конца жизни она оставалась под полным влиянием мужа. Та робость, что она ощутила, впервые увидев мужа, сопровождала её на протяжении всей их совместной жизни. Это отношение выражалось в полном подчинении Ривки Ицхаку, несмотря на её сильный характер и инициативность. Поэтому мы не находим ни одного упоминания о спорах между ними, хотя они по-разному относились к своим детям (Ривка любила Яакова, а Ицхак – Эйсава). Этим Ривка отличалась от Сары, постоянно ведущей борьбу с Агарью и Ишмаэлем, хотя Аврааму это причиняло боль, и от Рахели, требовавшей у Яакова: «Дай мне детей, а если нет, я умираю» (Берешит, 30:1). Ривка оставалась бездетной двадцать лет, но ничего не говорила об этом Ицхаку. И когда между ними возникают разногласия по поводу благословения сыновей, Ривка не возражает Ицхаку в открытую, но убеждает Яакова переодеться Эсавом и так получить благословения. Она не рассказывает Ицхаку правду об Эсаве. С другой стороны, отношения мужчины и женщины впервые названы Писанием любовью именно в рассказе про Ицхака и Ривку: «И ввёл её Ицхак в шатёр Сары, матери своей, и взял Ривку, и стала она ему женою, и он полюбил её, и утешился Ицхак после матери своей». Несмотря на то, что они сильно отличались по чертам своего характера и получили совсем разное воспитание, они были прекрасной супружеской парой. Интересно, что Ицхак – единственный, кто молится Богу о бесплодии своей жены, это не рассказывается ни про Авраама, ни про Яакова.
Но и после женитьбы Ицхака, Авраам заботится о том, чтобы оградить его от дурного влияния, и отсылает всех детей, которых родила ему Ктура «от Ицхака, сына своего, ещё при жизни своей на восток, в землю Кедем».
Когда Авраам умирает, сыновья Ицхак и Ишмаэль хоронят его в пещере Махпела в Хевроне. Таким образом, Ицхак во второй раз после «жертвоприношения» на горе Мория оказывается в Ханаанском районе Страны, но сразу же после похорон возвращается и раскидывает свой шатёр в Беэр-Лехай-Рои. На этот момент его сыновьям, Яакову и Эсаву, уже по пятнадцать лет. Итак, через тридцать пять лет после женитьбы на Ривке, в семьдесят пять лет, то есть ровно в том возрасте, когда Авраам ушёл из Харана в страну Ханаан, Ицхак покидает Беэр-Шеву, где постоянно жил до этого, и поселяется в месте, где всегда хотел жить – в Беэр-Лехай-Рои.
Раздел заканчивается родословной Ишмаэля, у которого рождается двенадцать сыновей. Как и его брат Ицхак, Ишмаэль женится лишь однажды. И так же, как имя им обоим дано не отцом и матерью, а непосредственно Всевышним, так же и жён Ицхак и Ишмаэль выбирают не сами – жену Ицхаку выбирает его отец через своего слугу, а Ишмаэлю – мать: «…и мать его взяла ему жену из земли Египетской» (Берешит, 21:21).
Но если у Ицхака рождаются только двое сыновей, у Ишмаэля их двенадцать, столько же, сколько будет у сына Ицхака Яакова. Возможно, это произошло из-за того, что когда Всевышний сообщил Аврааму, что Сара родит ему сына, которого назовут Ицхак, Авраам ответил: «…хотя бы Ишмаэль был жив пред Тобою!», то есть «мне хватит Ишмаэля». Тогда Всевышний говорит ему: «И об Ишмаэле Я услышал тебя: вот, Я благословил его… двенадцать князей родит он; и Я сделаю его великим народом» (Берешит, 17:20). То есть, если бы Авраам не просил тогда за Ишмаэля, двенадцать сыновей могли бы родиться уже у Ицхака, а не у Ишмаэля, и лишь из-за этой просьбы их рождение отодвинулось ещё на одно поколение, до Яакова.
2022
Этот раздел посвящён смерти и погребению Сары и поискам пары для Ицхака. Возникает вопрос – почему лишь после смерти Сары Авраам вспомнил о необходимости найти невесту для Ицхака, которому уже сровнялось сорок лет?
И почему Ицхака, в отличие от того, как это произошло потом с его сыном Яаковом, не отправляют самого в Харан на поиски невесты?
Он мог бы сам искать свою половину, почему Авраам посылает для этого отдельного посланца?
Кроме того, при описании похорон Сары в Хевроне Ицхак не упомянут, возникает впечатление, что он оставался в Беэр-Шеве и не участвовал в похоронах матери.
Авраам один идёт в Хеврон, чтобы оплакать и похоронить Сару.
Мы должны знать, что трое наших праотцев названы так потому, что каждый из них оставил в наследство народу Израиля особое качество, необходимое евреям как народу Всевышнего, народу, о котором сказано, что он по природе своей милосерден, стыдлив и добродетелен. Эти природные качества народ Израиля унаследовал у трёх праотцев.
Отличительным качеством Авраама было милосердие, хесед, Ицхака – качество гвура, могущество, противоположное хеседу, предназначенное ограничить бесконечное милосердие. Это качество – основа суда – «…Страх Ицхака…» (Берешит, 31:42).
Яаков сочетает в себе качества своего отца и деда, и вдобавок собственное качество эмет – истину, потому что истина нуждается в обоих этих противоположных оттенках – «… дашь истину Яакову, милосердие – Аврааму» (Миха, 7:20).
От истины происходит качество рахамим – жалость, сочувствие. Поэтому сыны Израиля стыдливы из-за качества гвуры, присущего Ицхаку, жалостливы из-за истины, эмет Яакова (ибо милосердие, хесед Авраама безгранично, и, как мы видели в истории с Содомом, распространяется и на злодеев, рахамим же, жалость, относится лишь к праведникам) и добродетельны, гомлей хасадим, из-за хеседа, милосердия Авраама.
При этом Всевышний заставил каждого из праотцев «сломать» присущее им качество, приобретя качество противоположное ему, чтобы доказать, что и естественное, имманентное качество было результатом их выбора, а не заданной данностью.
Поэтому от Авраама, которому присуще качество «хесед», выраженное в любви ко Всевышнему, требуют принести в жертву (связать) своего сына Ицхака, и тем самым доказать, что он может служить Богу, проявляя качества, противоречащие его природе, такие, как трепет, страх (йира). Так же и Яаков, основным качеством которого является истина, эмет, имея дело с Эсавом и Лаваном, вынужден проявлять несвойственную ему хитрость.
В нашем разделе Ицхак, основным качеством которого является мужество, гвура, женится на Ривке, чьё качество – хесед, милосердие. Поэтому он не может сам выбрать себе суженую, носительницу качеств, противоположных его собственным. Для этого ему нужен посланец – раб Авраама, который за годы службы в доме своего господина хорошо узнал его главную черту – хесед.
Ведь если бы Ицхаку пришлось самому выбирать себе жену, его привлекли бы качества, напоминающие его собственные. Это объясняет также, почему большую часть жизни Ицхак провёл в районах, населённых филистимлянами (Беэр-Шева и Грар), потомками египтян, а не в остальных частях Страны Израиля, где жили ханаанеи, потомки проклятого Кнаана. Ибо качество гвура не выносит соприкосновения с проклятыми. По той же причине Ицхак не пошёл в Хеврон хоронить свою мать, ведь там жили хитийцы, потомки Кнаана. Он также не мог пойти в Харан, ведь путь туда лежал через земли хананеев.
И лишь в конце жизни Ицхак перебирается жить в Хеврон, чтобы быть похороненным в семейном склепе – в пещере Махпела.
Качество гвура, связанное с ограничениями и умеренностью, не позволяет иметь больше одной жены. Поэтому Ицхак – единственный из праотцев, который всю жизнь был женат на одной единственной женщине, в отличие от Авраама и Яакова, каждый из которых имел нескольких жён одновременно.
Возможно, именно поэтому, пока его мать Сара была жива, не было смысла искать ему пару, так как он не смог бы разделить внимание между двумя женщинами – матерью и женой. И лишь после смерти Сары он сумел дать жене всё необходимое ей внимание: «И привёл её в шатёр матери своей Сары, и взял Ривку, и стала она ему женой, и полюбил он её, и утешился Ицхак после (смерти) матери своей» (Берешит, 24:67). Такого не сказано ни об Аврааме, ни о Яакове. Ведь только женившись на Ривке, Ицхак приобрёл качество, противоположное характерным для него мужеству и трепету, – любовь.